я. Однако раз мне подвернулся такой шанс, не воспользоваться им было глупо — уж куда лучше, чем работать куртизаном много-много лет напролет. Некоторые из них еще, к слову, долго не живут, погибая от разного рода болезней, подхватываемых от клиентов… иными словами, совсем невеселая работка.

— Тогда я согласен. Что насчет упомянутой вами одной обязательной ночи работы?

— Запишем на эту, — улыбнулся Уджа. Я непонимающе и настороженно нахмурился. Господин хихикнул. — Да не переживай ты так! Не стану я отдавать тебя клиентам… я сам стану сегодня твоим клиентом.

— Что?! — изумленно воскликнул я и зарделся.

Уджа тихо рассмеялся.

— А теперь иди и переодевайся. Все это — потом. Впереди у нас еще ужин с сюрпризом, — он жестом указал в сторону находившихся неподалеку ширмы и стула с аккуратно сложенной на нем одеждой. — А то с твоим халатом стыдно будет показаться на таком мероприятии.

Нормальный у меня халат! Да, немножко староватый и потрепанный, но в самый раз!.. Однако я послушно поднялся, отошел от кровати, затем, помедлив, обернулся и сказал:

— Вам все-таки лучше не курить эту траву. Она, говорят, может вызвать зависимость.

Уджа улыбнулся.

— Она помогает мне лечить другие болячки, — затем, приметив мое непонимание, добавил: — Раны души.

* * *

Одежда, которую выдал мне господин Уджа, оказалась Т-образным халатом с толстыми и длинными рукавами. Завязывался он на бедрах красивым поясом, а также держался за счет разных ремешков и бечевок. Верхняя половина его была серая, с нежно-розовыми изображениями цветов вишни, а вторая — серая и без каких-либо узоров. Проблема, однако, заключалась в том, что халаты с такой тканью, пошивом и узорами носят преимущественно далеко не бедные женщины! Я же смотрелся в нем весьма… нелепо: черты лица смягчались, да и мужественность пропадала за великолепием такого одевания, делая меня неприятно женоподобным! Небось, Уджа специально выбрал такой наряд, чтобы поиздеваться!..

— Ну, как тебе? — господин тем временем переоделся в более красивый темно-синий халат с пришитыми к боковому шву рукавами, длиной бывшие куда меньше моих. Качество ткани говорило о том, что стоил он немаленьких денег, однако выглядел весьма… броским. Однако явиться в таком к клиентам на ужин позволительно: малое проявление роскоши в данном случае говорит только о скромности хозяина, и его желании подчеркнуть свою меньшую значимость перед посетителями. Ловкий трюк, чтобы польстить постояльцам. Я же выглядел так… словно приходился ему дорогим супругом или же — возомнившим о себе слишком многое помощником. Даже не знаю, какой из вариантов пугал меня больше… — Как мило! — подойдя ко мне со спины и заглянув в высокое зеркало, стоявшее в углу спальни, улыбнулся Уджа и вдруг нагло обнял меня сзади. Я, нахмурившись, попытался вырваться из его хватки.

— Господин!.. — недовольно воскликнул.

— Да, заклинатель? — однако Уджа упорно не отпускал меня, кажется, даже сильнее прижав к себе.

— У меня есть имя! — не выдержав, зло прикрикнул на него. — Унир!

Однако Уджа на меня нисколечко не разозлился — усмехнулся и, наконец, отпустил.

— Унир, значит?.. — задумчиво произнес он. — Как божество-помощника Мори?

Я обернулся к нему и кивнул. Мори — бог-покровитель искусства, а Унир — один из его помощников, который обучил некогда людей заклинаниям кисти и в итоге был за это наказан своим господином. Тот проклял божка на тысячелетия перерождений в мире людей — никто уж и не помнит, сколько в точности лет суждено ему перерождаться, чтобы искупить свою вину. Да… у матушки моей был странный вкус, ибо она и вправду назвала меня в честь этого божества.

— Прелесть какая! — рассмеялся Уджа. — Я аж почувствовал себя самим Мори!

— Пожалуйста, не говорите столь богохульные вещи, — нахмурился я.

Господин же лишь невинно пожал плечами. Мало того, что в легенды особо не верит, так еще и, похоже, не религиозен. Неужто поэтому в некоторых неподобающих комнатах борделя висят картины со священными мотивами?

— Господин, зачем вы попросили меня одеться столь… вызывающе?

— Как зачем? — удивился Уджа. — Потому что я хочу, чтобы ты стал моим супругом!

Я чуть не подавился воздухом.

— Ч… чтоооооооо?!

Нет, он точно надо мной издевался!

* * *

Одной из тех вещей, которая приводит иностранцев Запада в ужас, является то, что в нашем и соседнем королевствах разрешены браки между мужчинами, и никто здесь не считает их чем-то из рук вон выходящим. Откуда пошло такое?.. Три столетия назад тогдашний король так любил своего молодого любовника, что, невзирая на недовольство советников, утвердил закон, позволяющий мужчинам вступать в брак друг с другом. Естественно, это вызвало волну негодования, и вскоре короля убили в дворцовых интригах… но, что любопытно, утвержденное им право сохранилось, и теперь данное не считается чем-то неправильным. Однако есть одно «но» — если заходит речь о семьях высокопоставленных людей, то один из супругов должен иметь женщину-наложницу, которая родит ему наследника. Да, да, даже если супружеская пара захочет усыновить ребенка — надо и все, таковы правила… Однако зачем господину Уджа такой бедный заморыш, как я? Это глупо. С его состоянием он может позволить себе почти кого угодно. Слова Уджа сильно меня задели и заставили мучиться в сомнениях — зло ли пошутил он или нет.

В трапезном зале стоят четыре больших и длиннющих стола, поставленных друг напротив друга так, чтобы они образовывали большой прямоугольник со свободным пространством на его углах, дабы работники и актеры могли легко проходить к сцене, располагающейся в центре комнаты, и лавировать между столами. Народу в нем сегодня и правда было много: в основном люд побогаче, а тех, кто победнее, посадили в стороне от более влиятельных посетителей. Столы ломились от обилия мясных, рыбных и рисовых блюд, а также солений и фруктов с овощами. Вот только есть мне не особо-то и хотелось — от слов Уджа ни крошки в горло не лезло. Ничего особо перед собой не видел и не замечал — ни любопытных глаз собравшихся, так и «облизывавших» меня с ног до головы, ни смеха куртизанок и куртизанов, сидевших рядом с некоторыми господами, забавлявших их беседами и позволявших лапать себя в различных местах, ни болтовни хозяина борделя, беседовавшего с кем-то из гостей, сидевших рядом с нами. Раз-другой поднял рассеянный взгляд и понял, что на меня смотрела Саки, сидевшая за соседним столом рядом с каким-то дерзким на вид усатым мужчиной. Она поглядывала как-то странно… холодно, словно я что-то сделал не так… А я сделал?.. Не желая пока думать об этом, я пригубил налитого мне вина и тихо вздохнул.

Тем временем на